Совладелец Евразa о деньгах, Чукотке, налогах, благотворительности и футболе

• [Мой успех основан] на удаче. [«Ведомости», 1999]

• Я был одним из первых предпринимателей в стране. [судебный процесс в Лондоне, 2011]

• Я не был протеже [Березовского], а он не был моим наставником. Я удивлялся его экстравагантному образу жизни и даже уважал его за это, но сам не стремился его перенять. [судебный процесс в Лондоне, 2011]

• По различным причинам, в частности в интересах безопасности, я не хотел выглядеть единственным акционером «Сибнефти», хотя в реальности был единственным. На рынке были слухи, что Березовский — акционер «Сибнефти», и мы никогда не пытались их опровергать. В этом весь смысл «крыши», чтобы казалось, что компания принадлежит Березовскому. Он был ледоколом, убиравшим все проблемы, и мы ему за это платили. [судебный процесс в Лондоне, 2011]

• Я всегда говорю «мы» о людях, с которыми работаю, почти никогда не говорю «я». [судебный процесс в Лондоне, 2011]

• [Швидлер] — мой друг, он отлично разбирается в финансах. Когда мне нужна поддержка, я всегда прошу его совета. Я никогда не делал крупной покупки, за исключением недвижимости, без его совета. [судебный процесс в Лондоне, 2011]

• Деньги не могут принести счастье. Независимость — да, в какой-то степени. [The Observer, 2006]

• Кто-то считает, что я стал помогать Чукотке потому, что провел часть детства на Крайнем Севере, кто-то думает, что я стал помогать Чукотке потому, что детство у меня было трудное, а кому-то кажется, что я стал помогать Чукотке потому, что наворовал денег. Ни то, ни другое, ни третье. Когда приходишь, видишь такую ситуацию, видишь пятьдесят тысяч человек — идешь и что-то делаешь. Ничего страшнее, чем то, что я увидел там, я в жизни своей не видел. [The Observer, 2006]

• Я никогда не стремился использовать свой бизнес, чтобы воздействовать на государство. [The Wall Street Journal, 2006]

• Мы на законных основаниях снижали налоги. [судебный процесс в Лондоне, 2011]

•  Когда я начал зарабатывать приличные деньги, конечно, хотелось продемонстрировать: вот, началась новая жизнь, мы можем платить налоги, декларировать, мы открыты... Пока один человек по фамилии Тарасов это не продемонстрировал: заплатил все налоги, внес все партийные взносы, все сделал честно, открыто... И что вы думаете?! В стране такое началось! Все кричали: «Это же позор!», «Человек не может столько зарабатывать!» В итоге человек в Англию улетел. Я это хорошо запомнил. Следующий человек, который то же самое продемонстрировал — что у него бизнес открытый, что налоги платятся и т. д. — это был человек по фамилии Ходорковский. Я этот урок хорошо понял: публично говорить о своем бизнесе — это ни к чему хорошему не приведет и создаст одни только проблемы. Мое правило: сиди тихо и не высовывайся. [судебный процесс в Лондоне, 2011]

• Акции ОРТ [Первого канала] — очень взрывоопасный продукт. Если бы я знал, что кто-то против их покупки, я бы близко к ним не подошел. [судебный процесс в Лондоне, 2011]

• Не важно, кому продаешь [активы] — это же не котята. Не важно, чтобы они попали именно в хорошие руки. Важно, что тебе заплатят — какая разница кто. [судебный процесс в Лондоне, 2011]

• Я думаю, что все достигается через общение. [«Ведомости», 1999]

• Деньги играют в футболе важную роль, но не определяющую. [The Observer, 2006]

• Я потратил на развитие российского футбола около $120 млн. [судебный процесс в Лондоне, 2011]

• Я приложил много усилий, чтобы достичь успеха в бизнесе, и я рад, что теперь могу заниматься благотворительными проектами. [судебный процесс в Лондоне, 2011]

• Благотворительность — очень сложная вещь. Очень важно найти область, в которой ты действительно можешь кому-то помочь и почувствовать результат. Это не то что кормить голубей на площади. Это процесс, требующий профессионального менеджмента. [The Observer, 2006]

• Мне кажется, что тот человек, про которого рассказывают определенные СМИ, и я — это разные люди. Кто из них лучше, не мне судить. Но одно явно: рассказывают не обо мне. [«Ведомости», 1999]