Из глубины кавказских руд
О том, кто во времена, отделяемые от нас столетиями и тысячелетиями, плавил металлы во глубине кавказских руд и какие изделия из них изготавливались, в чем уникальность поселения Сауар и какие интересные находки были здесь сделаны, рассказал кандидат исторических наук Александр Мошинский, заведующий сектором археологии раннего железного века и раннего средневековья Государственного исторического музея (г. Москва) и по совместительству начальник его Северо-Кавказской археологической экспедиции, а также автор более 100 научных работ (в том числе, двух монографий) и лауреат Забелинской премии.
Уважаемый Александр Пинкусович, какова истории открытия поселения Сауар? При каких обстоятельствах оно было обнаружено?
В 1987 г. Северо-Кавказская археологическая экспедиция Государственного исторического музея под моим началом производила доследования ограбленного еще в XIX веке могильника Верхняя Рутха II-I тысячелетий до н.э. в Дигорском ущелье Северной Осетии.
Работы велись уже не первый год, и с местным населением сложились за это время дружеские отношения. Поэтому, когда у геологов на буровой площадке были найдены древние браслеты, мне об этом в тот же день сообщил один из уважаемых стариков (местные знают всё!). Мы оперативно провели разведочные работы и поняли, что там находится могильник так называемой кобанской культуры. В срочном порядке получили разрешение от Академии наук на раскопки (так называемый «открытый лист») и начали исследования.
За 10 полевых сезонов могильник Гастон Уота был полностью раскопан. Данные, полученные в результате исследований, трудно переоценить. Могильник относится к VII-IV веков до н.э. В ходе раскопок было обнаружено почти полторы тысячи предметов, относящихся к этому времени. Большая часть из них – металлические: в основном - бронза и железо (и как теперь мы знаем, за небольшим исключением изготовленные на месте).
В том же году в срезе дороги, которая вела на буровую (в 300 м от нее) мы заметили обломки керамики, кости животных и угли. На следующий год мы заложили там небольшой шурф и обнаружили в нем гончарный горн V века до н.э. Поселение получило название Сауар по наименованию урочища, расположенного на мысу над рекой Урух (в переводе с осетинского – «черная вода»: под мысом находится источник целебной слабительной воды).
Именно жители этого поселения и были похоронены на исследованном нами могильнике Гастон Уота.
Каким временем датируется поселение Сауар и к какой культуре относится?
Поселение оставлено носителями так называемой кобанской культуры, распространенной на Северном Кавказе в XII-IV веках до н.э. Ранний ее этап (XII-начало VII века до н.э.) относится к эпохе бронзы, поздний (VII-IV века до н.э.) – к железному веку. Раскопанный участок поселения датируется V–IV веками до н.э. Очевидно, в VII-VI веках. до н.э. здесь располагался небольшой хуторок. Это мы видим и по количеству ранних погребений на могильнике Гастон Уота. Участок, занятый ранними постройками, находится за пределами раскопанной площади. В V в. до н.э. поселение разрослось (и по числу жителей, и территориально).
В чем уникальность поселения Сауар?
Это производственный поселок, не имеющий на сегодняшний день аналогов на территории нашей страны. За ее пределами, впрочем, дело обстоит ненамного лучше. Известны производственные кварталы в больших древних городах, но отдельные специализированные производственные поселения не изучены.
На поселении Сауар жили металлурги и гончары. То есть люди смежных для тех времен профессий, связанных с использованием огня в горнах. На сегодняшний день здесь раскопано 7 металлургических и 10 гончарных мастерских, мастерская углежога и мастерская костореза (тоже связанная с огнем – кости надо было вываривать).
Между этими мастерскими располагались культовые площадки с идолами и жертвенниками. А на могильнике раскопано погребение жреца со сложными культовыми атрибутами. Известно, что кузнецы во все времена представлялись окружающим колдунами. Достаточно вспомнить гоголевского кузнеца Вакулу: и мать у него ведьма, и сам на черте летает… Так что такой тут был «город колдунов» – поселок, над которым постоянно стоял дым от топящихся горнов: литейных, кузнечных, гончарных…
Александр Пинкусович, не могли бы Вы рассказать о специфике металлургического производства поселения Сауар?
В каждой из металлургических мастерских присутствовало как минимум два горна: кузнечный и плавильный. По мере образования культурного слоя, в котором горны «тонули», рядом делали новые. Но, как правило, горны не просто забрасывались, а засыпались или закладывались камнями и замазывались сверху глиной.
Металлургические мастерские бывают как относительно большими – специализированными, так и небольшими, примыкающими к гончарным. В отдельных случаях после прекращения функционирования металлургической мастерской (и переноса ее на другую площадку) на ее месте строилась гончарная мастерская. Это говорит о семейном характере производства и о том, что, либо гончаром и металлургом был один и тот же человек, либо о том, что это были члены одной семьи.
Каково строение горнов?
Бронзолитейные горны принципиально не отличаются от тех, в которых плавили железо. Все горны изначально представляют собой небольшую яму, отрытую либо в скальном выходе, либо в специально подсыпанной платформе, либо в культурном слое. Стены ямы и поверхность рядом с ней сильно прокалены.
В кузнечном горне в эту яму вложен плоский сильно прокаленный камень, занимающий почти всю ее площадь. Рядом с кузнечным горном всегда располагается некоторое количество лунок, оставшихся от вбитых колышков. Судя по всему, колышками крепились меха. Меха могли переставляться и каждый раз прибивались заново.
От ямы плавильного горна вела канавка-вытяжка. В одном случае нам удалось полностью проследить ее конструкцию. Горновая яма была врыта в наклонную площадку скального выхода. От ямы вверх по площадке коленообразно проходила канавка. Она была перекрыта сланцевыми плитками, замазанными сверху глиной. Таким образом было сделано подобие герметичной трубы, которая обеспечивала достаточно мощную вытяжку из плавильной ямы. Вся канавка была прокалена и заполнена золой. Очевидно, для того, чтобы никто случайно не раздавил перекрытие из хрупких сланцевых плит, вся конструкция была заложена сверху крупными необработанными камнями. Перекрытия горновых ям не сохранились. Они разбирались после каждой плавки.
Для поддува в горновую яму использовались сопла – глиняные трубочки небольшого диаметра. Для прекращения поддува применялись специальные затычки – такие же трубочки, но с одним глухим концом. В отверстие сопла вставлялась палочка по диаметру совпадающая с каналом сопла, на второй конец этой палочки надевалась затычка, гладкие концы затычки и сопла наглухо прижимались друг к другу – избыточная подача воздуха исключалась.
В результате в плавильном горне (при плавке железной руды) получался кричный конгломерат круглой лепешковидной формы. Затем он проковывался в кузнечном горне.
Какие находки, связанные с металлургическим производством, обнаружены на поселении Сауар?
Среди находок в металлургических мастерских присутствуют и фрагменты кричных конгломератов, и большое количество шлаков, отдельные капли бронзы, фрагменты литейных форм. Для измельчения лигатур использовались специальные плоские камни, по традиции, называемые «зернотерками», хотя на них, конечно, растиралось не зерно, и терочники – крупные речные камни, на которых хорошо видна поверхность, стертая при использовании.
Чем топили горны?
Горны топили древесным углем, который готовили в специальной мастерской углежога. Так как рыть в скале яму для пережигания угля – занятие непродуктивное, было построено специальное помещение с вымосткой из сланцевых плит, под которую был подведен желоб для подачи воздуха. На плиты укладывались и пережигались срубленные деревья (найдены пережженные стволы с сучьями), затем они с целью прекращения горения присыпались землей.
В самих мастерских устраивались небольшие склады угля.
Как были устроены мастерские?
Мастерские были ограничены каменными стенами. Вместо постоянной крыши над ними был легкий навес на столбах. Столбы стояли в специальных столбовых ямах, зажатые для прочности камнями. Для удаления все равно попадавших в мастерскую осадков прорывались специальные дренажные канавки. Для работы складывались из камня столики.
Какую продукцию выпускали жители поселении Сауар?
Готовую продукцию ремесленников поселения Сауар мы знаем в основном по материалам могильника Гастон Уота. Если большое количество фрагментов керамики и костяные изделия мы находим в культурном слое поселения, то металла в нем очень мало. Это объясняется очень просто. Весь металл шел в переплавку. Горны работали, и переплавить сломанную вещь труда не составляло.
Ассортимент бронзовых вещей, которые отливались в мастерских поселения Сауар, очень широк: предметы, необходимые для одежды: поясные пряжки, булавки и фибулы; украшения: височные подвески, перстни, пронизи, бляшки и бусы; различные культовые предметы.
Судя по железным вещам, попавшим в могилы, здесь ковалось оружие: мечи, наконечники копий и стрел, колчанные крюки. Естественно, в большом количестве делались ножи. В IV веке до н.э. появляются железные украшения – булавки и браслеты. Часть предметов в могилы не попадало. Например, наверняка у кузнецов был металлический инвентарь. Но кузнечные инструменты в погребальных памятниках вещь крайне редкая. Обычно их находят при раскопках мастерских. Здесь же, судя по всему, сломанный инструмент рассматривался как металлолом и немедленно переплавлялся... Та же участь ожидала и металлический брак.
Очень интересный пример судьбы бракованной вещи мы знаем на примере бронзовой поясной пряжки так называемого дигорского типа. Одним из обязательных признаков таких пряжек является 9 или 7 отверстий для цепочек, которыми пряжка крепится к поясу. Количество отверстий и цепочек, безусловно, имело культовое значение. В щели каменной стены металлургической мастерской была найдена пряжка такого типа, но не с 9, и не с 7, а с 6 отверстиями. Судя по всему, мастер при формовке ошибся в количестве отверстий, обнаружил ошибку на готовом изделии, отложил на переплавку (сунул в первую попавшуюся щель) и забыл…
Что можно сказать о технологии литья?
Большая часть изделий отливалась в утрачиваемых моделях (изготавливаемых из воска). Но использовались и каменные формы. Обломки двух таких форм были найдены. Что удивительно – обе формы оказались для отливки пинтадеров – штампов для культовых хлебцев. На сегодняшний день во всей кобанской культуре известен только один бронзовый пинтадер (обычно они глиняные). Здесь же только в одной форме было предусмотрено не меньше четырех: свастический, с концентрически расположенными пуансонными (округлыми) вдавлениями и крестовидные. Все изображения были сделаны в позитиве, соответственно, отливка должна была быть в негативе, чтобы на культовом хлебце все отпечатывалось бы опять-таки в позитиве…
Технология литья была развита очень высоко. Литейщики были прекрасно осведомлены о свойствах металлов, правильно подбирали лигатуры. Это хорошо видно на примере поясных пряжек с цепочками для крепления к поясу. Цепочки содержат больше олова, чем сами пряжки. За счет этого достигалась их более высокая прочность, которая для массивной пряжки была не нужна.
Владели мастера и техникой составной восковой модели и изготовления барельефного изображения при помощи трафарета, оттиснутого на воске.
Александр Пинкусович, тогда откуда бралась руда? Она была местная или может быть даже привозная?
Это один из самых сложных вопросов.
Железная руда, однозначно, была местная. В Дигории она присутствует в достаточном количестве.
С медью, а тем более с оловом дело обстоит намного хуже. Месторождений меди промышленного характера в Северной Осетии, насколько мне известно, нет. Тем не менее, образование такой металлоемкой культуры как кобанская на привозном металле мне представляется невозможным. Только в музеях сейчас находятся тонны кобанской бронзы, происходящей из могильников. Но, мягко говоря, не все могильники раскопаны. И не все предметы попадали в могилы. То есть, речь идет о десятках или даже сотнях тонн меди. Такая культура не могла появиться там, куда тонны металла надо вести караванными путями через горы. Может быть, где-то был открытый выход – «шапка», которую древние металлурги «съели»?
Сходный вопрос и с оловом. Оловянистые бронзы, которые пришли на Северном Кавказе на смену мышьяковистой меди в конце II тысячелетия до н.э., содержат не менее 5% олова (доходит и до 20%). Это тоже количество немалое. Тем не менее, исключать привозной характер сырья, например, транзитом из Закавказья, я бы не стал.
Для каких целей использовалась металлопродукция жителями поселении Сауар? Они ее применяли только для собственных нужд или же продавали?
То, что производство на поселении Сауар в целом было нацелено на продажу, это факт. В первую очередь это видно по гончарному делу. Такое количество сосудов, которое изготавливалось только в уже открытых мастерских, не могло быть освоено местными жителями. Мастера работали на все ущелье. Продукция менялась на скот, который мог быть продан на юг – Закавказье, и на север – в предгорья и степь. Соответственно, в материалах могильника мы видим и импорт и с севера, и с юга. И чем позднее, тем импорта больше. Поселение богатело.
Не так просто установить, какие именно из металлических вещей, найденных в других могильниках, изготовлены на поселении Сауар. Тем не менее в отдельных случаях это возможно. Так, в могильнике Гастон Уота и в находящемся от него в 7 км могильнике Хор-Гон найдены пряжки, изображение на которых сделано при помощи одного трафарета. Сделаны они, конечно, одним мастером, скорее всего, жившим на поселении Сауар и со временем похороненным на том же могильнике Гастон Уота…
Безусловно, шли на продажу отлитые в каменных формах пинтадеры. В таком количестве жителям поселения они были просто не нужны. Покупать культовые предметы могли только у «колдунов», каковыми местных литейщиков и считали. Что также говорит об их исключительности. В других поселках таких мастеров не было…
Судя по количеству металлургических мастерских, датируемых одним временем, металл так же, как и керамика, изготовлялся не только для внутренних нужд нескольких семей. Качество изделий и безупречное владение технологией заставляют предполагать высокий профессионализм, который был бы невозможен при работе в малых сериях.
Были ли находки, которые присущи только поселению Сауар?
Начнем с того, что это единственное поселение этой эпохи в горной зоне Кавказа, которое систематически исследовалось! Сравнить особо и не с чем.
В первую очередь это относится к самим мастерским. Ничего подобного на Кавказе мы пока не знаем. Не имеют аналогов и культовые центры с сохранившимися, как говорят археологи in situ (на месте), идолами.
Из вещевых находок на поселении абсолютно уникальны литейные формы, про которые я уже говорил.
Насколько большим для своего времени было металлургическое производство поселении Сауар, учитывая его древность?
Такой производственный участок не был бы маленьким даже для древнего города. А ведь мы еще не знаем его границ. Раскоп растет, расширяется… И все производство, производство, производство…
С момента открытия поселении Сауар прошел не один год. В какой стадии находятся в настоящее время раскопки на поселении? Следует ли ожидать новых интересных находок?
То, что называется – «в процессе». Каждый сезон дает новую информацию. Причем количественная информация по законам диалектики преобразуется в качественную. Благодаря новым находкам часто удается осмыслить то, что было обнаружено много лет назад и оставалось непонятным. Загадок и вопросов еще много, но и поле для работы не малое!
Какие у Вас планы, связанные с поселением Сауар?
Планы обширные! В первую очередь, конечно, продолжение раскопок.
Раскопанный участок хотелось бы музеефицировать: закрепить стены и горны, и сделать легкий павильон, защищающий музеефицированный участок от осадков. В непосредственный близости от поселения располагается Национальный парк Республики Северная Осетия-Алания. Такой замечательный объект культурно-исторического наследия можно было бы включить в туристическую программу.
Сейчас ведется работа по изготовлению макета раскопа для Музея металла при заводе Электроцинк (г. Владикавказ), подготовлена 3D-модель поселения для электронной демонстрации.
В планах стоит создание на ее основе мультипликационного фильма, демонстрирующего как работу археологов, так и жизнь местного населения в древности (с воссозданием металлургического и гончарного процессов, культовой деятельности и т.д.).
Готовится монографическое издание по результатам работ на поселении (по могильнику Гастон Уота одна монография издана, вторая - сдана в печать). Начата подготовка рукописи научно-популярной книги.
В общем: планов много – денег, увы, мало. Все эти работы требуют финансирования. 150 тыс. руб., выделяемых Государственным историческим музеем, мягко говоря недостаточно…
Интервью подготовил Леонид Хазанов
Комментарии могут оставлять только зарегистрированные (авторизованные) пользователи сайта.