Качество роста. Российский и мировой рынок стали — итоги недели (22-29 мая 2016 г.)
Судя по материалам СМИ, все три программы, предложенные на заседании Экономического совета — Министерства экономического развития, бывшего «лучшего в мире» министра финансов Алексея Кудрина и Столыпинского клуба, обладают серьезными недостатками, не позволяющими использовать их в качестве основы для новой политики экономического роста.
Проект Кудрина, ориентированный, в первую очередь, на устойчивое снижение инфляции до 3-4%, уменьшение бюджетного дефицита, повышение качества государственного управления, реформирование правоохранительной системы, исходит из того неочевидного утверждения, что бизнес сделает все сам, лишь бы государство создало ему условия и не мешало. Здесь можно было бы вспомнить 90-е годы — вот когда была максимальная свобода для бизнеса! Но основная проблема заключается в том, что все эти меры в условиях объективной российской действительности имеют очень долгосрочный характер и не дают ответа на вопрос о том, как должна жить экономика все те долгие годы, пока будет проходить процесс реформ (для немалой части российского населения слово определенно ругательное).
Министерство экономического развития также считает главными задачами снижение инфляции и жизнь «по средствам». Балансирование бюджета — дело весьма важное. Жить, постоянно проедая резервы, долго нельзя, а если набирать долги, можно закончить так, как Греция или Аргентина. Однако как показывает печальный пример той же Греции, режим жесткой экономии способен привести только к обострению экономических проблем и развалу потребительского рынка. Кроме того, базовый сценарий Минэкономразвития, согласно которому мировые цены на нефть в ближайшие три года будут ниже $50 за баррель, в нынешних раскладах выглядит слишком пессимистичным.
В то же время, программа бизнес-омбудсмена Бориса Титова и Столыпинского клуба, в рамках которой предлагается пойти по китайскому пути и вытянуть экономику за счет накачки реального сектора эмиссионными деньгами, предъявляет слишком жесткие требования к качеству управления. Чтобы кредиты, выдаваемые под конкретные проекты, использовались по назначению, средства не уходили на валютный рынок и за рубеж, а инфляция и курс рубля оставались под контролем, нужно предпринимать просто беспрецедентные меры, в современной России, пожалуй, принципиально неисполнимые. В наших условиях реально только оказание точечной поддержки с тщательным выбором проектов и адекватным контролем, чем, собственно, занимались правительство и различные фонды промышленного развития в последний год.
В итоге было решено регулярно встречаться дальше и обсуждать возможные решения еще года полтора, что начинает напоминать известную историю о Ходже Насреддине, осле и падишахе. За полтора года много чего может случиться. Существует даже ненулевая вероятность, что к концу 2017 г. мировые цены на нефть вследствие сокращения добычи поднимутся до $60-70 за баррель и тем самым решат многие проблемы российской экономики и финансов. В конце концов, правительство, год назад надеявшееся, что этот рост произойдет уже в конце 2015 г., могло просто ошибиться в сроках. Однако нельзя исключить и другой крайний вариант, в рамках которого мировая экономика во главе со США и Китаем в 2017 г. свалится в новый кризис с обвалом цен на нефть и прочие сырьевые ресурсы.
Так или иначе, в обозримом будущем в России, очевидно, будет проводиться прежняя экономическая политика, включающая бескомпромиссную борьбу с инфляцией, умеренную поддержку отдельных отраслей экономики и некоторых важных проектов, а также постепенную структурную перестройку с увеличением доли несырьевого сектора. Все эти процессы действительно идут. По данным ИПЕМ, в первые четыре месяца 2016 г. отгрузка отечественной машиностроительной продукции на внутренний рынок возросла на 13,9% по сравнению с аналогичным периодом годичной давности. Рост в сельскохозяйственной отрасли начинает тянуть за собой смежников, начиная от производителей тракторов и заканчивая поставщиками сортовых семян и минеральных удобрений. Похоже, прошло крайнюю точку спада строительство.
В то же время, реально проходящая структурная перестройка российской экономики сопровождается не только ростом в одних отраслях, но и спадом в других, из-за чего ВВП до сих пор находится в минусе. В наибольшей степени теряют — и продолжают терять — те отрасли, которые питались «легкими» нефтяными деньгами в 2010-2013 гг. Резко упал и пока еще не вышел из пике спрос на автомобили. Сократились по сравнению с благополучными прежними временами продажи жилья, особенно, бизнес-класса. Уменьшились обороты розничной торговли, в первую очередь, товарами длительного пользования. В целом весьма существенно просела сфера услуг, прежде всего, туризм и пассажирские авиаперевозки.
Вообще, во время нефтяного бума в России была создана, можно сказать, несбалансированная, но по-своему равновесная экономика, соединявшая в себе черты как сырьевого, так и постиндустриального укладов. Наиболее высокими темпами развивались нематериальная сфера (индустрия развлечения, сервис, торговля) и некоторые отрасли, ориентированные на внутренний потребительский рынок (автомобилестроение, производство бытовой техники). Оборудование, многие потребительские товары, локализацию производства которых специально не продвигало государство, значительная часть продуктов питания импортировалась. Впрочем, рядом с этой потребительско-сырьевой экономикой существовал и крупный высокотехнологичный сектор, включавший оборонку, аэрокосмическую отрасль, атомное и энергетическое машиностроение.
В последние полтора года эта модель демонтируется, что и приводит к спаду ВВП за счет съеживания не востребованных секторов. Приходится признать, что нынешние мощности, например, российских автозаводов в обозримом будущем останутся избыточными для внутреннего рынка. Однако одновременно даже без специальных условий правительства в России происходит рост на более нужных в настоящее время направлениях. Низкий курс рубля и падение доходов населения резко уменьшили спрос на импорт, так что в ряде секторов импортозамещение реально работает. В России продолжают строиться и вводиться в строй предприятия, где выпускается продукция, которую ранее, в основном, ввозили из-за границы.
Именно этот сектор, объединяющий широкий спектр отраслей от сельского хозяйства до производства электроники, и может стать фундаментом российского экономического роста. Для этого нужны, прежде всего, стабильный рубль, умеренные процентные ставки и снижение административного давления. Важным условием является также, как минимум, сохранение конечного спроса со стороны государства и потребительского рынка. Наконец, было бы совсем хорошо, если бы власти хоть немного помогли с внедрением передовых технологий и налаживанием экспортных поставок высокотехнологичной продукции. Вообще-то именно этим и должно заниматься Агентство по технологическому развитию, распоряжение о создании которого подписал на прошлой неделе премьер-министр Дмитрий Медведев. Теперь главное, чтобы оно реально заработало.
Правда, для российских металлургов структурные изменения в российской экономике пока не приносят существенных дивидендов. Наоборот, упал спрос со стороны автомобилестроения и ряда других «избыточных» отраслей. Только начинает выбираться из глубокой ямы железнодорожное машиностроение. Строительство в ближайшем будущем, скорее всего, будет стагнировать. Российскому высокотехнологичному сектору требуется высококачественная стальная продукция, но в широком сортаменте и сравнительно скромных объемах, тогда как ведущие сталелитейные предприятия страны ориентируются, в основном, на массовое производство.
На российском рынке стали в конце мая между тем подходит к концу период роста. Крупные строительные компании, раздосадованные резким подорожанием арматуры, дошли до ФАС, но как раз незадолго до заседания Экспертного совета (24 мая) произошел перелом. Спотовые цены, на пике подъема превышавшие в Москве 44 тыс. руб. за т (А500С, 12 мм), пошли на понижение и, очевидно, продолжат двигаться вниз в ближайшее время. Ажиотажный спрос остался позади, так что теперь дистрибьюторам снова приходится бороться за покупателя. Кроме того, обвалились цены на сортовой прокат на мировом рынке. Заготовка российского производства подешевела почти на $100 за т по сравнению с началом мая. При этом покупатели в Турции воздерживаются от сделок, так что спад, по-видимому, еще будет продолжаться.
По-иному развиваются события на рынке листового проката. В Китае экспортные котировки продолжают идти вниз, хотя ведущие производители стараются их стабилизировать. Однако падение цен на железную руду до менее $50 за т CFR Китай, впервые с конца февраля, может потянуть за собой и стальную продукцию. Тем не менее, в Турции спад пока что имеет умеренный характер, а европейские компании вообще рассчитывают на продолжение роста в июне. Все это позволяет российским производителям листового проката удерживать цены для зарубежных покупателей на достаточно высоком уровне. К тому же, на июнь у меткомбинатов, похоже, придется пик экспортных заказов.
В силу этих причин российские производители не отказываются от анонсированного еще в первой половине мая повышения внутренних котировок на листовую продукцию по месячным контрактам на 3,5-5 тыс. руб. за т. С этим, очевидно, уже смирились производители сварных труб и дистрибьюторы. По крайней мере, стоимость горячекатаного проката на спотовом рынке, остававшаяся практически неизменной с конца апреля, снова пошла в рост. Но, судя по всему, если в ближайшее время не произойдет нового улучшения конъюнктуры в Китае, июнь станет для листового проката крайней точкой подъема, за которой последует понижательная коррекция.
Вообще, какой-то некачественный оказался в Китае рост. Слишком велика в нем была, как оказалось, спекулятивная составляющая, слишком мало было для него объективных причин. Нам бы что-нибудь, может, помедленнее, но поосновательнее.
Комментарии могут оставлять только зарегистрированные (авторизованные) пользователи сайта.