Железный марш металлистов

Пережила культурный шок. Настоящий. В музыкальной лаборатории Театра драматического искусства на Сретенке. Там вчера вечером давал концерт первый симфонический ансамбль («Персимфанс»), основанный в 1922 году. 41 классический музыкант в ансамбле – пересчитала сверху по головам. Головы – светлые, скажу я Вам. Играли «Героическую» симфонию №3 Бетховена, оглохшего в 30 лет, что не мешало ему творить монументальные вещи с тончайшим проникновением в тайны звука и слуха, умершего в 31 год Шуберта, что не помешало стать ему камерным идолом влюбленных всех времен и народов, делали «Четыре газетных объявления» конструктивиста Мосолова и «Марш металлистов» в исполнении шумового оркестра Пролеткульта.

Э.. прежде, чем поделиться культурным шоком, позвольте выразить благодарность шумовому оркестру за последнее. Этот «Железный марш металлистов», по-моему, должен стать гимном, настольными нотами моего журнала Металлоснабжение и сбыт, потому как ласкающие слух музыкальные фразы там извлекали из оцинкованного листа, популяризацией которого так увлечен мой журнал, из заготовок, продвигаемых на экспорт, труб, коим будет посвящен следующий, июньский номер, медных пластин и прочих слябов и болванок. Да так извлекали, что Бетховен в гробу от зависти перевернулся бы от такого (к счастью или сожалению, он оглох). А как именно извлекать, придумал в 1928 году Г. Лобачёв  - на инструментах, сделанных самими металлургами. промеж всего этого безобразия…

тут следует заметить, что самое главное безобразие заключается в том, что оркестр играет без дирижера. Да. Симфонический оркестр, представьте себе, и – без дирижера! Бедный Филлини. Да будь все оркестры такими, не быть его «Репетиции оркестра»! Оркестр без дирижера – это как театр без режиссера, как мир без Бога. Впрочем, мне, безграмотной, всегда казалась эта фигура фентифлюшкой (за вычетом маэстро Гергиева и ему подобных) на фоне нот. Есть ноты. Знай себе читай ноты. Вот «Персимфанс» и считывал Бетховена по нотам. Лажали? Не берусь судить. Их лаборатория ведь преходяща: каждый музыкант сам по себе играет в других оркестрах. Время от времени они собираются в рамках первого симфонического ансамбля образца 1922 года основания и выходят за рамки.

Возвращаясь к культурному шоку.  Роман в стихах «Евгений Онегин» отдыхает. Сильно высоколобый. Вчера читали Алексея Крученых. Вот тут-то и накрыл кошку Фаню культурный шок. Лытр-быр-щил, ясное дело, стал гимном ЖЖ. Кормой парохода современности. Пощечины давать больше некому, ибо нет ни намека на общественный вкус. В нашем филологическом интернате тоже много умничали про кубофутуризм и выпендреж, про адекватность Крученных. Но все размышлизмы литкритиков яйца выведенного не стоят по сравнению с той констатацией факта, которую я сегодня фиксировала: Крученых – прозрачный и доступный поэт. Когда его стихотворения, с позволения сказать, сегодня слушали дети, они понимали все не с полуслова (потому что у Крученных почти нет слов), а с полузвука. Они радовались его звукам, они смеялись над его мессиджами. Дети понимают отца-основателя футуризма лучше, чем самые дотошные, изощренные и искушенные критики. Сама видела их смех, понимаете? Он говорил на каком-то мега-языке, доступном детям и творцам. Тогда и теперь. На языке эмоций и впечатлений.