Нельзя за флажки!? Российский и мировой рынок стали — итоги недели (23-30 августа 2015 г.)

Позади очередная неделя и очередной валютный шок. Рубль провалился до 72 руб. за доллар и тут же отыграл обратно. Точно так же повела себя и нефть, установившая новый минимум с марта 2009 года, а затем за сутки поднявшаяся более чем на 10%. Одновременно на три дня паника охватила фондовые биржи. Снижение индексов на единицы процентов оборачивалось падением совокупной рыночной капитализации на сотни миллиардов долларов и соответствующими потерями банков, инвестиционных фондов и прочих владельцев ценных бумаг вплоть до миллионов мелких инвесторов.

К концу недели все, вроде бы, более-менее нормализовалось. Но на самом деле на всех направлениях прослеживается четкая тенденция к ухудшению. Если еще два месяца тому назад многие уважаемые эксперты предсказывали подорожание нефти до $70 за баррель к концу текущего года, то теперь все, что больше $50, кажется чуть ли не спасением. Недавно падение российской валюты до 70 руб. за доллар выглядело катастрофой, требующей немедленной реакции правительства и Центробанка. Сейчас же «черный понедельник» 24 августа прошел почти мирно. Ну, упал рубль, так не в первый и, видать, не в последний раз. Вон, некоторые эксперты предсказывают и 100 рублей за доллар, и никто особенно не ужасается по этому поводу.

То же самое происходило в последнюю неделю августа и на мировом рынке стали. Стоимость китайских горячекатаных рулонов провалилась ниже $300 за т FOB, теперь на очереди, очевидно, и понижение до менее $300 за т CFR при поставках в страны Восточной Азии — впервые с 2003 года. Котировки на российский горячий прокат также вплотную подошли к отметке $300 за т FOB, недалеко от нее находится и российская заготовка. При этом, спад продолжается, и надежды на его прекращение в начале осени выглядят весьма зыбкими.

А ведь не так давно казалось, что падение остановится где-то на уровне $350 за т FOB, поскольку, мол, металлургические компании не станут продавать свою продукцию дешевле себестоимости. Это допущение оказалось ошибочным по двум причинам. Во-первых, снижение цен повлекло за собой не сужение производства, а резкое сокращение затрат. Так поступали не только металлурги, но и американские либо саудовские нефтяники и австралийские железорудные компании. В условиях рыночного спада они, наоборот, наращивали выпуск с целью сохранения доходов, рассчитывая на то, что первыми из игры выйдут не они, а кто-то другой, менее умелый и эффективный.

Вроде бы, эти ожидания выглядели вполне логичными, но на «во-первых» нашлось свое «во-вторых». В современной металлургической отрасли могут потерпеть крах и остановить свои предприятия только мелкие компании, уход которых с рынка не оказывает на него практически никакого влияния. Крупные заводы не могут прекратить работу, это аксиома! Это верно для Европы, где итальянское правительство недавно спасло меткомбинат Ilva, верно для Китая, где несмотря на все проблемы и трудности не был закрыт ни один меткомбинат, верно, очевидно, и для России. Поэтому текущие убытки не останавливают металлургов, ведь в самом крайнем случае на помощь придет государство, которое не допустит ликвидации тысяч рабочих мест. Вот на мировом рынке стали и сохраняется избыток предложения, а цены продолжают падать.

Однако наиболее серьезная проблема мировой и российской металлургии заключается не в избыточном предложении, а в недостаточном спросе, причиной которого является падение темпов роста глобальной экономики. Свободных рынков больше нет, доходы корпораций сокращаются, и они все меньше хотят делиться ими ни с обществом, ни с государствами. Однако это ведет к сужению потребительского и инвестиционного рынков, снова уменьшает доходы бизнеса и закольцовывает порочный круг, отправляя кризис на новый виток.

Создается устойчивое впечатление, что мы находимся внутри суживающейся спирали, ведущей вниз. Неблагоприятные тенденции развиваются довольно медленно, но это только создает эффект лягушки, которую постепенно варят во все более горячей воде. Когда-то недопустимо низким считался курс в 40 руб. за доллар, потом все хватались за голову при пятидесяти, а там, глядишь, и семьдесят станут не таким уж и плохим показателем. То же самое происходит и в отношении нефти — крупнейшего наполнителя российского государственного бюджета. В конце прошлого года народ ужасался, когда ее стоимость сократилась до менее $80 за баррель, в начале лета говорили — вот дойдет цена до $70, и все будет хорошо, а сейчас и $50 воспринимаются как счастье. А ведь некоторые западные эксперты предсказывают удешевление нефти до $20-30 за баррель, и если нас впереди ждет еще один цикл понижения котировок, это вполне может произойти.

Если мы внутри воронки, то где же ее дно?! Нынешняя модель глобальной экономики терпит крах. Она дошла до естественного предела и больше не обеспечивает устойчивого развития. В мире идет тихая экономическая война. США экспортируют хаос и разруху по всему миру, чтобы выглядеть на общем фоне тихой гаванью, где только и можно спокойно и безопасно держать деньги. Кроме того, если разрушить что-то старое, можно инвестировать средства, чтобы на этом месте построить что-то новое и получить прибыль. Мировая финансовая система переполнена деньгами, которые некуда вкладывать.

Несколько лет назад ходила байка о том, как в некой китайской глубинке несколько раз строили, а затем разрушали один и тот же мост, чтобы освоить средства, выделенные на стимулирование локальной экономики, и таки ее стимулировали! Что мешает получить такой эффект в глобальном масштабе?! Те же Штаты стали великой державой благодаря двум Мировым войнам.

Поэтому есть ненулевая вероятность, что дела в мировой экономике и, соответственно, на рынке ресурсов в дальнейшем пойдут еще хуже. Кризис будет усиливаться, чтобы в точке перелома развернуть мир на какой-то новый путь. Насколько готова Россия к такому варианту развития событий? Министерство экономического развития подготовило на редкость унылый «консервативный» сценарий для отечественной экономики на период до 2018 года, который допускает длительный период сохранения мировых цен на нефть в районе $40 за баррель. Как указывают министерские аналитики, тогда нас ждут средневзвешенный курс выше 75 руб. за доллар, падение инвестиций вплоть до 2018 года, высокий уровень инфляции, исчерпание резервного фонда и огромный бюджетный дефицит, для покрытия которого придется включать режим жесткой экономии с катастрофическими потерями для социалки, оборонки и инфраструктурного строительства.

Учитывая, что Россия практически не в состоянии влиять на уровень мировых цен на нефть, от такого сценария веет некой безнадежностью. При обвале на рынке нефти стране надо будет просто покорно принять рецессию, а ее населению — приготовиться как следует затянуть пояса. Может, сразу накрыться простынкой и ползти на кладбище?! При этом, у Министерства экономического развития, похоже, даже не возникло и мысли о том, что подобным напастям можно и нужно противостоять!

Между тем, активное противодействие кризису не выглядит чем-то нереальным. Пожалуй, одна из ниточек, за которую можно потянуть, - это валютный курс. Резкие скачки рубля представляют собой один из наиболее неблагоприятных факторов для российской экономики. Непредсказуемость курса постоянно держит в напряжении бизнес и сдерживает и без того низкую инвестиционную активность. Удорожание импорта является главным (если не единственным) источником инфляции. Слабеющий рубль обуславливает высокий уровень ключевой ставки Центробанка и делает кредиты безнадежно дорогими для реального сектора, где вот уже целый год активно идут не инфляционные, а, наоборот, дефляционные процессы.

При этом, стабильный курс национальной валюты вполне совместим с рынком, что показывает, в частности, пример Китая, где курс юаня по отношению к доллару с начала 2013 года держался в пределах плюс-минус двух процентов от среднего уровня, а девальвация на 3% за три дня была воспринята как сильнейшее потрясение. Российская экономика только выиграет от введения элементов валютного контроля и ограничения курсовых колебаний, тем более, что на валютном рынке у нас играют только банки, западные инвестиционные фонды и прочие паразиты.

Стабилизировав курс, можно резко понизить процентные ставки. В США и Европе они вообще с 2008 года находятся практически на нулевом уровне, и никто от этого не умер и даже не обанкротился. Более того, при отсутствии возможности биржевой игры с рублем российским банкам поневоле придется уделять больше внимания кредитам для реального сектора. При наличии должного контроля над денежным обращением можно даже финансировать инвестиционные проекты за счет эмиссионных денег, лишь бы большая их часть тратилась внутри страны.

Противостоять глобальному кризису, обесценивающему российский сырьевой и ресурсный экспорт, можно — прежде всего, за счет стимулирования потребления на внутреннем рынке, импортозамещения и инвестиций в развитие. Только при таком сценарии российская металлургическая промышленность сможет компенсировать ухудшение внешней конъюнктуры и сохранить высокий уровень загрузки производственных мощностей, квалифицированный персонал и объем доходов. Однако для этого необходимо, чтобы российское правительство решилось выйти за флажки, установленные пресловутым «вашингтонским консенсусом» либерально-капиталистической экономики.

Охота на волков уже идет. И мы либо рванем за флажки, либо останемся внутри сужающегося круга облавы.

Просмотров: 121
Источник: ©ИИС «Металлоснабжение и сбыт»