Желаемое и действительное. Российский и мировой рынок стали — итоги недели (13-20 декабря 2015 г.)

Куда бы мы не шли, а начинать приходится пока что от одного и того же — цен на нефть. Период их подъема с 2003 по 2014 год привел к созданию и в России, и в мире в целом определенных экономических моделей. Теперь же рынок развернулся на спад, в результате чего экономику буквально корежит, плющит и колбасит, а кое-где даже просто кошмарит, и ничего с этим, увы, не поделаешь, как бы ни хотелось.

Как заявил сам президент на итоговой пресс-конференции, ключевую ставку Центробанка административным путем не понизишь, без первоочередного подавления инфляции не обойдешься и вообще правительство вкупе с Центробанком и так делают, что могут, для поддержки реального сектора. И вообще, как говорится, не надо стрелять в пианиста. Тем более, что дела идут, в принципе, не так уж плохо, а самый большой шок от падения нефтяных цен и обвала рубля экономика уже пережила. В некоторых ее секторах начались изменения к лучшему, а государство все-таки старается поддерживать промышленность.

И все же, надо попытаться сформулировать, как и с чем российская экономика и металлургическая промышленность будут жить в ближайшие месяцы. Начнем с нефти. Котировки на нее просели до менее $37,5 за баррель сорта «брент», к которому российский Urals, заметим, торгуется с дисконтом. По мнению многих специалистов, в ближайшем будущем она может опуститься еще ниже. Некоторые эксперты с мировым именем считают вероятным удешевление до менее $30 за баррель. Правда, после этого котировки должны будут отскочить вверх.

По большому счету, за последние два-три месяца на мировом рынке нефти не произошло ничего принципиально нового. Страны ОПЕК добывают ее столько, сколько могут. По данным Platts, Reuters и самой ОПЕК, объем производства в государствах «картеля» практически не меняется с августа, оставаясь на уровне 31,5-31,75 млн. баррелей в день. В США добыча постепенно сокращается, так как продуктивность действующих скважин со временем уменьшается, а новых бурится сравнительно мало. В 2016 году ожидаются дальнейшее уменьшение капиталовложений в нефтедобычу по всему миру и небольшой спад производства в странах, не входящих в ОПЕК (в основном, за счет падения добычи в Северной Америке). Существенный рост, в то же время, прогнозируется только в Иране, рассчитывающем на снятие санкций в начале 2016 года. Саудовская Аравия, Россия, Ирак и другие крупные производители будут приблизительно придерживаться прошлогоднего графика.

Таким образом, существующий в настоящее время избыток предложения нефти на мировом рынке в целом уменьшится. Однако хватит ли этого фактора, чтобы повернуть котировки вверх, большой вопрос. Цена на нефть формируется на биржах, а там главную роль играют не реальные физические показатели, а ожидания, настроения и прочие психологические моменты. Сейчас на Нью-Йоркской и Лондонской биржах правят бал спекулянты, играющие на понижение, и пока этот цикл не будет отыгран до конца, нефть дорожать не будет ни при каких обстоятельствах.

Безусловно, действия спекулянтов в значительной мере базируются на реальных предпосылках. Нефть и все прочие минеральные ресурсы, а заодно и стальная продукция дешевы вследствие глубокого неблагополучия мировой экономики, вызвавшего падение спроса на сырье, промышленную продукцию и потребительские товары. Деньги крутятся на финансовых рынках, которые с точки зрения реального сектора работают в значительной мере вхолостую. И пока не будет найден источник нового глобального экономического роста, коренных изменений не произойдет. Возможно, через пару-тройку лет, когда из-за нехватки капиталовложений начнет сбавлять обороты мировая нефтедобывающая промышленность, цены на нефть вернутся на уровень $60-70 за баррель. Но на большее вряд ли стоит рассчитывать.

Пока что, впрочем, мы еще не достигли дна. Решение Федеральной резервной системы США о минимальном повышении ставки на 0,25 п.п. мало что может изменить для реальной экономики. Однако биржевики восприняли этот подъем, первый с 2008 года, как сигнал к дальнейшему укреплению доллара, что влечет за собой усиление оттока средств с развивающихся рынков, новое понижение котировок на нефть и другие ресурсы, ослабление периферийных валют. Поэтому давление на рубль, нефть и рынок стальной продукции в ближайшее время будет весьма сильным, хотя и до шоков, сравнимых с прошлогодним, скорее всего, дело не дойдет.

Правда, на российском рынке проката декабрьское падение цен приобрело почти что шоковый характер. В середине декабря снижение котировок на арматуру, горячекатаный прокат, фасон, сварные трубы продолжалось неослабевающими темпами. Всего за месяц стоимость некоторых видов стальной продукции на спотовом рынке опустилась на 8-12%. Причем, процесс принял лавинообразный характер. Избыточные запасы заставляют производителей и дистрибьюторов форсировать продажи ценой все новых уступок. Потребители же частью не могут осуществлять закупки вследствие нехватки средств, частью экономят, а частью просто откладывают сделки, видя свою прямую выгоду. Действительно, зачем покупать сегодня, если через неделю нужный товар будет стоить дешевле?

Проблема здесь в том, что остановить такое падение, сменить тренд на повышательный совсем не просто. Обычно такие движения по принципу «упал-поднялся» происходят под влиянием реального расширения видимого спроса. На российском же рынке пока продолжается его сужение вследствие как традиционного зимнего спада деловой активности, так и нестабильного состояния экономики и тревожных ожиданий, связанных с рублем, нефтью и всеми их производными.

В условиях же падающего спроса даже стабилизировать цены сложно, что показывает пример китайских металлургических компаний. Они с октября пытаются остановить спад экспортных котировок, но удалось им лишь замедлить его темпы. Причем, в декабре удешевление китайской стальной продукции на внешних рынках снова ускорилось. Снижение стоимости железной руды до менее $40 за т — впервые с 2005 года — способствовало сокращению затрат китайских компаний, а приближение конца года усилило потребности в срочном получении наличных средств. В результате китайцам снова пришлось пойти на уступки. Средний уровень цен на горячекатаные рулоны китайского производства опустился до около $250 за т FOB, а вскоре, вероятно, окажется ниже этой планки, а поставки китайской заготовки в Турцию осуществляются уже по $220-230 за т FOB.

Причем, китайские металлурги вопреки призывам зарубежных специалистов и сообщениям о закрытии предприятий поддерживают достаточно высокую загрузку мощностей. Поэтому избыток предложения ни в стране, ни в мировом рынке не уменьшается. Все более очевидным становится он и на российском рынке проката. Похоже, отечественные металлурги и дистрибьюторы недооценили текущих трудностей со сбытом.

И здесь, пожалуй, трудно согласиться с президентом, отметившим на пресс-конференции, что проблема дефляции, когда производитель производит, а продать не может, из-за чего и сбавляет цены, характерна, в основном, для западных стран. Для России она тоже в высшей степени актуальна, а на рынке стальной продукции вообще, можно сказать, стоит в полный рост. За «тучные» годы дорогой нефти в нашей стране создалась самая, что ни на есть, потребительская экономика, а значительную часть спроса на прокат формируют жилищное строительство, автомобилестроение, производство бытовой техники и другие отрасли, зависящие от покупательной способности обычных граждан. Еще более велика на российском рынке стали доля государства — инвестиции госкорпораций, финансируемые из бюджета инфраструктурные проекты, оборонка, «Газпром» с «Роснефтью».

Но что делать, если сокращение доходов государства и населения не позволяют поддерживать этот совокупный спрос — потребительский и инвестиционный?! Остается только кропотливо выращивать в структуре экономики новые несырьевые отрасли с экспортной или импортозамещающей направленностью, удерживать на плаву социалку, не унывать и заниматься повышением эффективности, производительности труда и инновационности, как, собственно, и призывал президент на пресс-конференции.

Однако здесь есть еще один важный аспект. Подъем экономики с опорой на развитие предпринимательства вполне возможен. И наиболее красноречивый пример такого подхода подают США. Но ключевым фактором американского процветания является, пожалуй, наличие некоего корпоративного «социального лифта». Успешная небольшая компания может достаточно быстро превратиться в среднюю, а средняя — стать крупной. Практически все нынешние гиганты американской экономики — Wal-Mart, Apple, McDonald's, Microsoft и другие — вышли из малого бизнеса. У них просто была возможность вырасти.

Конечно, в современных российских условиях воспроизвести американский опыт проблематично. Но таким вопросам как финансирование малого и среднего бизнеса, венчурное инвестирование, защита небольших фирм от административного и силового давления, упрощение процедур, требуемых для расширения дела либо открытия филиалов в регионах, доступность энергетической и коммунальной инфраструктуры должно уделяться максимальное внимание. Пока что же в российской экономике безраздельно доминируют либо государственные корпорации, либо частные группы, выросшие из «большой приватизации» 90-х годов. Исключений из этого правила очень мало.

Желать, впрочем, как говорится, можно многого. Но пока приходится приводить желания в соответствие с неутешительной на данный момент действительностью.

Просмотров: 2732
Источник: ©ИИС «Металлоснабжение и сбыт»