Как бы сделать рост устойчивым. Российский и мировой рынок стали — итоги недели (28 августа — 4 сентября 2016 г.)
Из Китая продолжают приходить противоречивые сведения. С одной стороны, настораживает снижение котировок на Шанхайской бирже металлов, опустившихся на минимальный уровень за последний месяц. Видимый спрос на прокат на китайском рынке во второй половине августа уменьшился. Многие специалисты опасаются, что высокие объемы производства стали в стране в прошедшем месяце приведут к избытку предложения, снижению внутренних котировок и возвращению китайских металлургов к агрессивной ценовой политики при экспорте. Некоторые западные эксперты опять завели разговор о рисках нового спада в китайской экономике, у которой действительно есть немало проблем и слабых мест.
Однако, с другой стороны, последние статистические данные из Китая показывают, что в строительной отрасли сохраняется высокий уровень активности, а машиностроение демонстрирует стабильный рост. Это позволяет надеяться на реальное расширение потребления стальной продукции в ближайшие несколько недель, когда в стране, да и во всей Восточной Азии завершится дождливый сезон. Кроме того, перед встречей «двадцатки» в Ханчжоу более 30 местным металлургическим предприятиям было предписано сократить или приостановить выпуск. По некоторым оценкам, за счет этого с рынка будут убрано до 1 млн. т сортового проката.
Тем не менее, в целом ситуация в Китае неустойчивая. Это выражается, в частности, в постоянных колебаниях биржевых котировок, которые на торгах 2 сентября внезапно откорректировались вверх после недельного снижения. Китайские экспортеры, поднимавшие цены весь август, игнорируя отсутствие поддержки со стороны коллег в других странах, по некоторым позициям незначительно уменьшили стоимость проката. Дальнейший рост заготовки или горячекатаных рулонов китайского производства выглядит уже маловероятным, а вот их удешевление в сентябре с целью повышения конкурентоспособности на внешних рынках — вполне возможным.
Впрочем, на общем фоне Китай по-прежнему видится лидером мировой экономики, продолжая демонстрировать абсолютно немыслимые для подавляющего большинства стран темпы роста. Между прочим, одной из основных тем саммита «двадцатки» как раз и является слишком медленное развитие ведущих государств мира и мировой экономики в целом. Еще в 2014 году «двадцатка» поставила перед собой цель добиться к 2018 году совокупного роста ВВП на 2%, но выполнение даже такой весьма скромной задачи сейчас представляется проблематичным. В этом году не факт, что страны G20 дотянут хотя бы до 1%, при том что в состав этой группы входят такие динамично (на общем фоне) растущие государства как Китай и Индия.
Проблемы с недостаточными темпами роста, бесспорно, очень актуальны и в России. Особенно, с учетом того что Министерство экономического развитие недавно скорректировало в сторону понижения свой прогноз на 2016 год и теперь ожидает спада не на 0,2, а на 0,6%, а в обзоре Центра конъюнктурных исследований Института статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ российской промышленности был поставлен диагноз перехода в зону «стабильной стагнации». По-прежнему ухудшает свои показатели российская строительная отрасль, а объем инвестиций в основной капитал, по оценкам Росстата, во втором квартале сократился на 3,9% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Здесь пока можно радоваться (если в текущей ситуации вообще уместно это слово) лишь снижению темпов спада, обещающего рано или поздно перейти в ноль.
По-видимому, приближается к крайней точке падения российский рынок арматуры. По крайней мере, в последнюю неделю августа дистрибьюторы в Москве понизили котировки, в среднем, всего на 300-400 руб. за т, тогда как ранее стоимость этой продукции уменьшалась, как минимум, в полтора раза быстрее. Впрочем, эту умеренность, скорее, можно считать реакцией на то, что цены на споте уже совсем ненамного превышают заводские котировки августа, предварительно продленные на сентябрь. На самом деле, с точки зрения потребителей, арматуре еще есть, куда снижаться.
На видимый спрос на горячекатаный листовой прокат продолжает оказывать неблагоприятное воздействие сокращение производства труб. Чтобы в такой ситуации стабилизировать рынок и не допустить обвала, меткомбинатам так же приходится ограничивать объем выпуска — пока посредством проведения ремонтов. Впрочем, долговременная устойчивость холоднокатаного проката и медленное повышение цен на оцинкованную и окрашенную сталь, причем, по совершенно объективным причинам, показывают, что в российской экономике есть зоны роста. Просто их пока недостаточно, чтобы компенсировать спад на других направлениях.
Однако российские проблемы являются только частью общемировых. Беспокойство участников G20 полностью обосновано. С тех пор, как в начале второй половины прошлого десятилетия перестал расширяться западный потребительский рынок, а вслед за ним прекратилась экспансия экспортно ориентированных отраслей китайской промышленности и остановился подъем в сырьевом секторе, никто не смог предложить нового механизма стимулирования роста мировой экономики. Сейчас там, по большому счету, происходит то, что переживает Россия со второй половины 2014 года, - ликвидация мощностей, ставших избыточными в новых условиях, приведение предложения в соответствие со съеживающимся спросом.
Беда в том, что нынешняя ситуация не похожа на классический кризис перепроизводства, когда можно оттолкнуться от дна и возобновить подъем. Западный мир все больше начинает напоминать одну большую Японию, которая словно остановилась в развитии еще в конце 80-х годов. Японцы тогда фактически предвосхитили многие нынешние трудности. Японский финансовый капитал в погоне за сиюминутными прибылями в сытых 80-х начал покидать реальный сектор, сокращая инвестиции в промышленность, которая, собственно, и превратила разоренную и разбомбленную во Второй мировой войне страну во вторую экономическую державу мира. Накануне краха безудержные спекуляции привели к тому, что стоимость квадратного метра земли в центре Токио исчислялась миллионами долларов, а биржевой индекс Nikkei ставил рекорды, не побитые до сих пор. Сейчас пузыри не меньшего масштаба надуты на американских и европейских фондовых биржах.
Однако почему Япония так и не смогла подняться после биржевого краха конца 80-х?! Ведь правительство страны, казалось, делало все верно. Понижало налоги, чтобы стимулировать потребление, и процентные ставки (до отрицательных значений), чтобы облегчить капиталовложения. С запозданием, но пошло на ликвидацию «компаний-зомби», державшихся на ногах благодаря бесконечному продлению кредитных линий, и санировало банки. Вбрасывало в экономику триллионы иен в рамках нескольких стимулирующих программ — очередная будет запущена в стране в ближайшее время. Широко задействовало печатный станок за счет скупки государственных облигаций Центральным банком и другими госструктурами. Но все эти меры, применяемые в настоящее время и в ряде других стран, оказались потрясающе бесполезными.
Что же пошло не так?! Возможно, японский экономический рост «съел» Китай, который именно в первой половине 90-х начал свое превращение в «мастерскую мира», причем, при активном содействии японских корпораций. Интересно, много ли сейчас вокруг можно увидеть товаров с надписью «Made in Japan», а ведь когда-то ее можно было прочитать на упаковках «Сони» и «Панасоников», «Хитачи» и «Шарпов». И эта надпись пользовалась заслуженным уважением и почетом. Сейчас же иных брендов, памятных тем, кому сейчас за сорок или под пятьдесят, уже нет, а другие перешли в категорию «Made in China». Японские корпорации Toyota, Honda, Nissan до сих пор входят в число мировых лидеров, но какая доля в их производстве приходится на собственно японские предприятия?!
И сегодня японский бизнес порой больше ориентирован вовне, чем внутрь собственной страны. По словам Алексея Улюкаева, на ВЭФе японским корпорациям предложили участие в 49 инвестиционных проектах в России. Уже сообщается, что Mitsui вложит более $1 млрд. в «Сахалин-2», а Mazda построит на Дальнем Востоке завод по изготовлению двигателей. Японские деньги идут в Россию — это не слишком приятно для самой Японии (хотя, конечно, многие контракты в рамках этих проектов получат японские компании), но безусловно хорошо для нас.
Вообще, Восточный экономический форум весьма красноречиво демонстрирует, на основе чего может создаваться устойчивый рост. В первый же день форума были подписаны соглашения о намерениях на общую сумму более чем в триллион рублей, из которых, правда, львиная доля приходится на два проекта — Амурского газохимического комплекса и Находкинского завода минеральных удобрений. Впрочем, глава Минвостокразвития Александр Галушка обещает, что через год, к следующему ВЭФу, будет достигнута договоренность о запуске более 500 новых проектов с совокупным объемом капиталовложений в 2,9 трлн. руб. Кроме того, на Дальнем Востоке начинает работу комплекс «Звезда», который обещает стать крупнейшим судостроительным центром России и почти удвоить национальный спрос на судостроительную сталь.
Как показал наш собственный опыт 30-50-х годов и различные «экономические чудеса» той же Японии, послевоенной Германии, Южной Кореи, Турции, Китая, устойчивый рост экономики может опираться только на реальный сектор, причем, с постепенным переходом во все более высокотехнологичные уклады. Только те отрасли, где создается повышенная добавленная стоимость, могут обеспечить государству достаточный приток средств в виде налогов и отчислений, чтобы оно могло финансировать «социалку» и инфраструктурные проекты общенационального значения. Только передовые производства создают спрос на квалифицированный высокооплачиваемый труд, подтягивая к себе весь рынок рабочей силы и способствуя расширению потребительского рынка и сферы услуг.
Эти цели и должны быть главными для российской экономики и политики. Все остальное — только инструменты и средства для их достижения. И именно они, кстати, у нас больше всего пока хромают при несомненной правильности стратегического курса на новую индустриализацию.
Комментарии могут оставлять только зарегистрированные (авторизованные) пользователи сайта.