Опора на внутренние ресурсы. Российский и мировой рынок стали: 19-26 сентября 2021 г.
Итогом этого «обмена мнениями», который широко освещался в СМИ, стало увеличение налоговой нагрузки на металлургов посредством повышения ставки НДПИ на железную руду до 4,8% и введения акциза на жидкую сталь на уровне 2,7% от экспортной цены. Новшества вступают в силу уже в 2022 г. и будут действовать три года.
При нынешних ценах на мировом рынке это соответствует немногим более 100 млрд. руб. дополнительных средств, которые поступят от отечественных металлургических компаний в казну. Правда, вполне вероятно, что по результатам будущего года эта сумма будет меньше ожидаемой, но здесь основной вопрос будет заключаться в состоянии внешних рынков.
Кстати, здесь есть один немаловажный нюанс. Экспортные пошлины оказали реальное воздействие на российский рынок стали. Их введение способствовало снижению внутренних цен на прокат до уровня экспортного паритета и менее. Повышение налогов и введение акциза будет иметь обратный эффект. У металлургов появится лишний стимул для повышения цен с целью компенсации возросших затрат. Таким образом, для потребителей принятые меры не несут практической пользы
Пожалуй, более интересным было второе предложение правительства, в итоге отправленное на доработку. Суть его заключается в том, чтобы фискальными методами, путем варьирования ставки налога на прибыль в зависимости от соотношения капиталовложений и дивидендов, побудить ведущие российские компании больше инвестировать в отечественную экономику.
Попутно делается еще один шаг на пути деоффшоризации. Российские власти реально взялись за ограничение размеров прибыли, которая выводится за рубеж. Причем действуют не столько посредством запретов, сколько «экономическими» методами.
Как заявил на встрече первый вице-премьер Андрей Белоусов, его обеспокоило, что с 2015-2016 гг. российские металлургические компании сократили инвестиции, но одновременно начали увеличивать выплату дивидендов. Именно против такой политики и направлены правительственные предложения.
Снижение инвестиционной активности, в принципе, можно объяснить. Период 2015-2016 гг. был кризисным на российском и мировом рынке стали. Российские металлурги в условиях низких цен едва сохраняли положительную рентабельность, тут вопросы развития сдвигались на второй план. Тем более, что во второй половине «нулевых» и в первой половине 10-х гг. в российскую металлургию вкладывались очень большие средства в модернизацию и создание новых мощностей. Для новых проектов уже не всегда находилось место на рынке.
Собственно говоря, с тех пор ситуация вроде бы не изменилась. Производство стали в России в последние годы практически не растет – некуда. Мощности по выпуску большинства видов стальной продукции не то, что достаточны, а избыточны. Возможности для существенного расширения экспортных поставок выглядят весьма ограниченными из-за строительства собственных мощностей в странах-импортерах и усиления протекционизма.
Тем не менее, правительство требует от металлургов новых инвестиций. Вопрос – во что? Причем, главное – не просто потратить деньги, а потратить их с толком. Здесь просматриваются, как минимум, два направления.
Прежде всего, на российском рынке еще есть возможности для расширения. Причем таких возможностей будет становиться больше. Процесс импортозамещения пока достаточно далек от завершения. Так, Россия нуждается в современном производстве нержавеющей стали. Эту задачу взяла на себя Трубная металлургическая компания (ТМК), но ввод в строй запланированного ею завода создаст ряд ниш в области выпуска различной нержавеющей продукции и изделий, которые сейчас, в основном, ввозятся из-за рубежа.
На состоявшейся 23-24 сентября в Казани конференции «Проволока-Крепеж» отмечалось, что Россия наращивает спрос на современные крепежные изделия, но удовлетворяет его, в основном, за счет импорта. В 2020 г. ввоз составил 350 тыс. т, причем 223 тыс. т приходится на продукцию, которая не выпускается в России.
Кроме того, надо учитывать, что наша страна будет расширять потребление стальной продукции. Рост масштабов жилищного и инфраструктурного строительства – это тенденция на годы вперед. А если у нас все-таки начнут прокладывать высокоскоростные железнодорожные магистрали, - то и на десятилетия. Недавно было объявлено о планах создании на Дальнем Востоке завода, который будет поставлять металл для создающегося там судостроительного кластера. Очевидно, не является прожектерством и заявление министра обороны о строительстве новых городов в Сибири. А ведь их жители точно будут заниматься чем-то новым. Наконец, есть основания ожидать, что у российского правительства все-таки дойдут руки до обновления коммунальной инфраструктуры в масштабах всей страны, – а там потребности в металле будут исчисляться миллионами тонн.
С одной стороны понятно, почему правительство стремится собрать больше денег с бизнеса. Ему есть, на что их с толком потратить. А с другой, перед российским бизнесом стоит огромный фронт работ по развитию страны. В это можно не только вложиться, но и неплохо заработать.
Второе вероятное направление для расширения – это диверсификация. Тут вспоминается опыт Южной Кореи в 70-е гг., когда ведущим корпорациям страны в директивном порядке выдавались задания о создании в стране с нуля тех или иных современных отраслей. Государство, конечно, активно помогало деньгами, приобретением лицензий и патентов, протекционистским законодательством, но основную работу все-таки делали Samsung, Daewoo, LG и другие.
В России роль подобной «во всякой высокотехнологичной дыре затычки» исполняют (и очень хорошо исполняют) «Ростех» и «Росатом». Но и частные металлургические компании обладают достаточной компетентностью, чтобы вложиться в новые прорывные направления, заодно создавая рынок для своей металлопродукции. Например, взятие «шефства» над машиностроением так и просится. Наша «малая металлургия» выполняет порой очень ответственные задачи, но, как правило, с совершенно устаревшим оборудованием.
В целом заметно, что российские власти стремятся и дальше снижать зависимость от критического импорта. Интересно, что подобную политику можно увидеть и в Китае. «Страна, импортирующая сырье и продовольствие, не может считаться серьезным противником», - не знаю, кому следует приписать эту цитату, но китайские власти реально стараются устранить эти опасные слабости. Какими методами?! Да тут бы не до жиру…
Во всяком случае, недавний указ о борьбе с перееданием и стимулировании здорового образа жизни можно трактовать как стремление сократить потребление продовольствия. А сейчас в Китае фактически проводится беспрецедентная кампания, направленная на уменьшение потребностей в железной руде и угле. Напомним, что крупнейшим в мире экспортером ЖРС и вторым по величине экспортером угля (а если брать коксующийся уголь, то первым) является Австралия, отношения с которой у Китая развиваются от плохого к худшему.
В последние несколько недель в ряде китайских провинций ширится движение по экономии электроэнергии, которое затрагивает и металлургические предприятия. По данным Fastmarkets, администрация провинции Гуандун потребовала от местных производителей труб приостанавливать выпуск в часы пикового спроса на электроэнергию. Такого же простоя на соответственно пять и одиннадцать часов в сутки потребовали и от двух крупных трубных заводов в Таншане и Тяньцзине (провинция Хэбэй).
При этом Китай усиленно развивает альтернативную энергетику, очевидно, видя в ней единственную возможную в краткосрочном периоде замену для угольных ТЭС, а также заявил о прекращении финансирования проектов угольной энергетики за рубежом. Может, чтобы самому больше угля досталось?!
Из-за проблем с энергией, напрямую затрагивающую промышленность, в Китае на прошлой неделе снизились цены на листовой прокат. А вот сортовой подорожал, поскольку не состоялось банкротство второй по величине в стране строительной компании Evergrande. Правда, не факт, что она в итоге выпутается из больших финансовых неприятностей. А спасать ее китайские власти, вероятно, не станут, так как монструозные $305 млрд. компания задолжала, по большей части, иностранным банкам и инвестфондам, скупавшим ее облигации.
Пока что в Китае вновь подорожала железная руда, дойдя до более $110 за т CFR, а местные прокатчики продолжили приобретать импортную заготовку по $710-720 за т CFR. Представляется, что если китайцы продолжат свою кампанию по экономии электроэнергии, руда снова подешевеет вследствие дальнейшего сужения спроса. А вот заготовку китайцы, очевидно, и дальше будут покупать. А также, судя по всему, слябы и товарный чугун, а в перспективе, может, и что-то еще.
Однако в данный момент российские металлурги вынуждены продолжать снижение экспортных и внутренних цен на прокат, чтобы хоть как-то стимулировать продажи. На российском рынке ожидается достижение «дна» в октябре, а в ноябре металлурги, вероятно, постараются оттолкнуться от него за счет увеличения внешних поставок.
Но вопрос о том, смогут ли они добиться желанного роста экспортных продаж с отгрузкой в январе (после отмены пошлин) остается открытым. Если не помогут своими закупками братья-китайцы, на существенное расширение спроса рассчитывать трудно. Западная экономика все больше увязает в растущей инфляции и транспортом коллапсе, потребительский рынок резко сужается, а в случае холодной зимы, как минимум, в Европе разразится острейший энергетический кризис. Правда, начинает оживать Юго-Восточная Азия, но конкурировать на региональном рынке с местными и индийскими поставщиками будет нелегко.
Другие материалы о российском и мировом рынке стали читайте в разделе «Аналитика».
Получить новую информацию, встретиться с коллегами и деловыми партнерами, обменяться мнениями можно будет на выставках и конференциях, которые пройдут в 2021 г. С 30 сентября по 1 октября в Самаре будет происходить конференция "Медь, латунь, бронза: тенденции производства и потребления", а 8 ноября в Москве в 24й раз состоится конференция "Российский рынок металлов".
Комментарии могут оставлять только зарегистрированные (авторизованные) пользователи сайта.