Контурные карты будущего. Российский и мировой рынок стали: 11-18 июня 2023 г.
Первый вывод заключается в том, что российская экономика совсем не плохо держит себя под сосредоточенным ударом санкций. По словам президента, по итогам текущего года рост ВВП может составить 2%. Достигнута макроэкономическая и финансовая стабильность.
Как, в частности, отметила глава ЦБ Эльвира Набиуллина, структурная перестройка происходит быстрее, чем ожидалось. Текущий уровень годовой инфляции составляет всего 2,9%, хотя и с тенденцией к повышению, а в 2024 г. ожидается ее стабилизация вблизи целевого уровня 4%.
Тем не менее, о наличии серьезных проблем сигнализирует нестабильный курс рубля. На прошлой неделе он опускался до более 85 руб. за доллар, а в целом с начала года ослабление отечественной валюты составило около 20%. Слишком много.
Падение рубля обусловлено такими факторами как высокий уровень бюджетного дефицита, вызванного как значительным увеличением расходов, так и недобром по доходам, а также изменение внешнеторгового баланса. Российский импорт практически восстановился до уровня 2021 г., тогда как экспорт упал на десятки процентов. Из-за этого высокий спрос на валюту сталкивается с дефицитом предложения. Там есть еще причины, но эти, пожалуй, самые главные.
Первый вице-премьер Андрей Белоусов заявил, что оптимальным курсом для рубля является соотношение 80-90 руб. за доллар. Около полугода назад он называл другой интервал — 70-80 руб., и все в итоге свершилось по словам его.
Дешевеющий рубль хорош, прежде всего, тем, что позволяет повысить наполнение бюджета в условиях снижающихся долларовых цен на нефть. Котировки на сорт «брент» с конца апреля находятся ниже отметки $80 за баррель и совершенно не видно, за счет чего они могут туда вернуться.
Вообще, мировой рынок нефти в последние месяцы производит впечатление дырявой бочки. Страны ОПЕК+ пытаются ее латать, заявляя о дальнейшем сокращении объемов добычи. Но эти заплатки срывает, как наводнение плотину, напор негативных экономических ожиданий.
ФРС США на прошлой неделе не стала повышать ключевую ставку, оставив ее на уровне 5,0-5,25%. Но ее руководство дало понять, что процесс будет продолжаться. Кроме того, ставку поднял Европейский центральный банк. Всего до 4,0%, но это лишь на 0,25 п.п. меньше, чем на предыдущем пике в 2008 г. А дорогие деньги — это проблемы с рефинансированием кредитов, рост затрат на обслуживание государственного долга, повышение риска банкротств и другие неприятности.
Эльвира Набиуллина в одном из своих выступлений констатировала, что мирового финансового кризиса, к счастью, удалось избежать. Возможно, она поспешила. Ничего еще не кончилось. Бомбы, подложенные под западные экономики еще в 2020-2021 гг., никем не разряжены и потихоньку попыхивают фитильками. Конечно, вероятность взрыва сейчас невелика, но, как известно, сколько веревочке не виться, а рано или поздно наступит конец.
Так вот, в текущей ситуации, когда мировая экономика находится на спаде из-за проблем не только в западных странах, но и в Китае, у дешевого рубля есть несомненные преимущества. Но они являются преимуществами только для страны, у которой большая часть доходов приходится на сырье и продукцию первых переделов с внешним ценообразованием на мировых рынках и биржах.
Если российские экспортеры могут продать свою продукцию за рубеж лишь по той цене, за которую ее купят, то низкий курс отечественной валюты выгоден и им, и стране, так как позволяет поднять рублевые доходы, которые можно будет потратить на что-то полезное и нужное. Кроме того, слабый рубль помогает импортозамещению в том плане, что удорожает импорт.
Однако дорогой импорт полезен только в том случае, если отечественная экономика способна обеспечить ему адекватную альтернативу. Но этого у нас пока что, увы, и близко нет. Да и не должно быть, так как в современной экономике принципиально невозможно находиться на полном самообеспечении. Международная кооперация всегда была, есть и будет, просто на место недружественных стран приходят дружественные либо параллельный импорт.
И тут дешевый рубль становится большой проблемой, так как он увеличивает расходы российского бизнеса и разгоняет самую неприятную инфляцию издержек. Снижение курса также бьет по потребительскому рынку и обесценивает рублевые сбережения, как бы их не пропагандировала та же Эльвира Набиуллина. Остается надеяться только на то, что в дальнейшем экономические предпосылки изменятся, и рубль найдет в себе силы укрепиться. Например, доходы, сдвинутые вправо, наконец поравняются с расходами, которые сдвинули влево. В таком перекособоченном виде бюджет смотрится некрасиво.
Здесь возникает новый вопрос: а куда, собственно, движется российская экономика? Основные направления, пожалуй, не вызывают особых сомнений. Приоритетом является развитие реального сектора — промышленности, строительства, транспорта. Обеспечение технологического суверенитета — это огромных масштабов работа по созданию новых производств и освоению сотен тысяч новых видов продукции. И на этом пути нас поджидает огромное количество ухабов и выбоин, а несомненные успехи оказываются перемешанными с неудачами.
Но в общем, цели вполне понятны. А вот по поводу средств можно спорить. На ПМЭФ в очередной раз возникла дискуссия между «рыночниками» и «государственниками». Точнее, Эльвира Набиуллина предупредила, что необходимость целенаправленной структурной перестройки экономики не должна приводить к ограничению частной инициативы и возвращению центрального планирования. Затем министр финансов Антон Силуанов заявил, что надо сокращать бюджетные расходы, чтобы снизить инфляционное давление на экономику. В частности, по его мнению, нужно уменьшить уровень финансовой поддержки промышленности. Наконец, на ПМЭФ прозвучали призывы к возобновлению процессов приватизации.
Все эти заявления вызвали массу комментариев в социальных сетях, зачастую весьма резких и негативных. Однако представляется, что конфликт в немалой степени вызван недопониманием и проблемами с терминологией.
Начнем с того, что в любом деле крайности вредны. Главный недостаток централизованного планирования заключается в его предельной сложности и крайне высоким требованиям к качеству управления. Громоздкая система априори является инертной и негибкой, она не в состоянии оперативно реагировать на внезапные вызовы.
Точно так же, «рыночек» способен «порешать» только в строго определенных и достаточно узких пределах. Решение, оптимизированное с точки зрения прибыльности, сплошь и рядом оказывается неоптимальным с точки зрения иных критериев, прежде всего, социальных, а краткосрочные выигрыши часто оборачиваются стратегическими провалами.
Текущая модель российской экономики стремится взять лучшее у обеих начал. Прежде всего, структурная перестройка не может происходить без сильного государственного влияния и стратегического планирования. В течение всего прошлого года Минпромторг, другие Министерства и ведомства в тесной связке с бизнесом старались определить, что надо сделать в первую, вторую и дальнейшие очереди, чтобы закрыть пробитые санкциями прорехи, а также во что следует вкладывать деньги и прочие ресурсы. На эти вопросы в целом удалось найти ответы, а сейчас идет практическое решение поставленных задач.
Здесь без государственной поддержки не обойтись хотя бы по той простой причине, что у компаний, способных осуществлять стратегическое импортозамещение, часто нет денег на быстрое развитие. А заполнять сейчас надо множество ниш, в том числе, и принимая на себя бывшие активы западных компаний в России.
Процесс выделения средств зачастую жутко затянут, все длится месяцами, но процесс идет. В данном случае, государство выбрало, какие проекты считает приоритетными, и платит деньги за их реализацию. И экономить на этом нельзя. Впрочем, как отметил помощник президента Максим Орешкин, пока денежные средства на руках будут иметь достаточное товарное покрытие, разгул инфляции нам не грозит.
Более того, настоятельные призывы президента к борьбе с бедностью и повышению уровня доходов населения, в том числе, посредством роста оплаты труда, имеют прямое отношение к экономическому развитию страны. Поскольку благодаря импортозамещению российские компании все в большей степени покрывают потребности внутреннего рынка, увеличение доходов граждан — это для них прямое расширение спроса и собственных доходов.
Но вот конкретное выполнение задач по структурной перестройке экономики зависит, прежде всего, от предпринимательской инициативы и управленческих талантов. Адаптацию российской экономики к новым условиям выполнил, и выполнил успешно, в первую очередь, частный бизнес, на что и обратила внимание глава ЦБ. О необходимости расширения свободы предпринимательства заявил в своем выступлении на ПМЭФ и президент. Государство берет на себя разработку стратегии, но должно позволить бизнесу быть максимально гибким на тактическом уровне.
Современная приватизация, вокруг которой на форумах в интернете было сломано столько копий, тоже ничем не похожа на эпоху «большого хапка» в 90-х. Прежде всего, речь идет о том, чтобы вывести на биржу миноритарные пакеты успешных госкорпораций. Так, например, делала Саудовская Аравия с Aramco и собирается сделать Индия с крупнейшей в мире угольной компанией Coal India Ltd. Это не только позволить собрать немного доходов в бюджет, но и даст российским инвесторам альтернативу недоступным для них западных активам.
Кроме того, вполне могут и должны быть приватизированы предприятия западных компаний, оказавшиеся сейчас под контролем государства. Например, автозаводы, формальным собственником которых стал НАМИ.
Но не следует забывать и о том, что Россия по-прежнему живет в большом мире, где есть масса возможностей для честного и взаимовыгодного сотрудничества. «Российским компаниям необходим экспорт, без него их ждет прозябание», - заявил на ПМЭФ председатель совета директоров «Северстали» Алексей Мордашов. И в этом он абсолютно прав, причем не только и не столько в отношении стальной продукции.
В мировых масштабах российский рынок все-таки маловат. Рост доходов и прибыли можно получить, прежде всего, на внешних рынках, куда необходимо выходить с готовыми изделиями. И не только штучными, наподобие авиалайнеров и атомных реакторов, но и с массовой продукцией. Технологический суверенитет и импортозамещение превращает Россию в мастерскую. Так пусть она станет мастерской для половины мира, создавая альтернативу китайской!
И в заключение — несколько слов о рынках стали. В России пока все стабильно. Металлургические компании намерены пролонгировать текущие цены на июль, рост намечается только в секторе проката с покрытиями. Видимый спрос — достаточно высокий, летний подъем налицо. В стройке наметилось сезонное оживление, так что арматура перестала дешеветь.
На мировом рынке главной тенденцией последних двух недель стало восстановление в Китае. Правда, по большей части, оно питается ожиданиями, что правительство КНР предпримет новые меры по ускорению экономического роста. Кое-что на этом направлении делается, так что на ближайшее будущее энтузиазма должно хватить. Однако китайские металлургические компании снова начали радостно наращивать производство, так что не исключено, что местный рынок вскоре опять столкнется с избытком предложения.
В Европе рынок стали продолжает искать дно словно пресловутый пятый угол. Пока оно не нащупывается, хотя местные специалисты уже месяц как обещают, что еще чуть-чуть, и вот-вот. Но стройка во многих странах региона упала, промышленность пока не вышла из спада, а природный газ опять взял и подорожал почти до $500 за 1 тыс. куб. м. А что там ждет впереди, скрыто в тумане.
Другие материалы о российском и мировом рынке стали читайте в разделе "Аналитика".
Комментарии могут оставлять только зарегистрированные (авторизованные) пользователи сайта.